Заболел я однажды, и мне дали путевку в южный санаторий, где я никогда еще не бывал. Меня уверили, что там, на юге, у моря, все недуги излечиваются быстро и бесповоротно. Но плохо больному человеку, везде ему плохо, даже у моря под южным солнцем. В этом я убедился очень скоро.

Какое-то время я с радостью первооткрывателя бродил по набережной, по приморскому парку, среди праздной толпы, подчеркнуто веселой, бесцельно плывущей куда-то, и не раздражали меня пока ни это массовое безделье, ни монотонный шум моря, ни умильные, ухоженные клумбочки с цветами, ни оболваненные ножницами пучки роз, возле которых так любят фотографироваться провинциальные дамочки и широкоштанные кавалеры, залетевшие сюда с дальних морских промыслов бурно проводить отпуск, прогуливать большие деньги.

Но уже через неделю мне стало здесь чего-то недоставать, сделалось одиноко, и я начал искать чего-то, рыская по городу и парку. Чего искал — сам не ведал.
Часами смотрел я на море, пытаясь обрести успокоение, наполненность душевную и тот смысл и красоту, которые всегда находили в пространстве моря художники, бродяги и моряки.

Море нагоняло на меня еще большую тоску мерным, неумолчным шумом. В его большом и усталом дыхании слышалась старческая грусть. Вспененные волны перекатывали камни на берегу, словно бы отсчитывая годы. Оно много видело, это древнее, седобровое море, и оттого в нем было больше печали, чем веселости.
Впрочем, говорят, что всяк видит и любит море по-своему. Может, так оно и есть.

В приморском парке росли деревья и кусты, собранные со всех сторон мира. Встречались здесь деревья с африканским знойным отливом в широких листьях. Фикусы росли на улице, а я-то думал, что они растут лишь в кадках по российским избам. Воспетые в восточных одах, широко стояли платаны и чинары, роняя на чистые дорожки мохнатые шарики с ниточками. Кипарисы, темные и задумчивые, и днем и ночью мудро молчали. Непорочными, какими-то невзаправдашне театральными цветами были завешаны магнолии.

И пальмы, пальмы.

Низкие, высокие, разлапистые, с шевелюрами современных молодых парней. В расчесах пальм жили воробьи и ссорились, как обитатели коммунальной квартиры, всегда и всем недовольные, если даже удавалось им свить гнездо в кооперативной квартире или на райской пальме. Понизу стелились и прятались меж деревьев кусты, бесплодные, оскопленные ножницами. Листья их то жестки, то покрыты изморозью и колючками. В гуще кустов росли кривые карликовые деревца с бархатистыми длиннопалыми листьями. Их покорность, еле слышное перешептывание напоминали тихих красавиц из загадочной арабской земли.
Кусты, деревья, все эти заморские растения, названий которых я не знал, удивляли, но не радовали. Должно быть, открывать и видеть их надо в том возрасте, когда снятся далекие страны и тянет куда-то убежать. Но в ту пору у нас и сны, и мечты были не об этом, не о дальних странах, а о том, чтоб свою как-то уберечь от цивилизованных разбойников двадцатого века.

Бродил и бродил я по приморскому парку, глазел, дивился и вдруг увидел среди заморских кущ три березки толщиной с детскую руку. Глазам своим я не поверил. Не растут березы в этих местах. Но они стояли на полянке в густой мягкой травке, опустив долу ветви. Березы и в наших-то лесах, если растут поодиночке, сиротами кажутся, здесь и вовсе затерялись, не шуршали корою, не лопотали листом, и все-таки от них нельзя было оторвать глаз. Белые стволы берез пестрели, как веселые сороки, а на нежной зелени зазубренных листьев было так хорошо, покойно взгляду после ошеломляющего блеска чужеземной, бьющей в глаза растительности.

Садовник широкодушно высвободил место березам в этом тесном парке, где обязательно кто-то и кого-то хотел затмить, а потом и задушить. Садовник часто поливал березы, чтобы не сомлели и не умерли они от непосильного для них южного солнца.

Березки эти привезли вместе с травяной полянкой на пароходе, отпоили и выходили их, и они прижились. Но листья лицевой стороной были повернуты к северу, и вершины тоже…

Я глядел на эти березы и видел деревенскую улицу. Козырьки ворот, наличники окон в зеленой пене березового листа.

Даже за ремешками картузов у парней — березовые ветки.

В кадках вода долго пахла березовым листом. По избам чадило таежным листом, уже устоявшимся, набравшим силу.

Ах, как славно пахнет берёза!

По Астафьеву В.П.

Текст был в основной волне 29.05.23, Дальний Восток

Попался такой текст на ЕГЭ? Пишите в комментариях, какую проблему и аргументы выбрали!

Пример сочинения по тексту Астафьева (проблема проявления любви к Родине)

Автор данного текста В.П.Астафьев поднимает важную и актуальную проблему проявления любви к Родине.

Писатель рассказывает о человеке, который однажды в южном санатории увидел «среди заморских кущ три березки толщиной с детскую руку». Он смотрел на них и вспоминал свою Родину: «деревенскую улицу», праздник «с самоварами и гармошками», «ветреное, пряное лето». И был счастлив, так как все, что герой видел, было ему дорого, потому что напоминало о близких людях, о родной стране, о любимой деревне, где он родился.

Автор текста утверждает, что любовь к Родине у человека неразрывно связана с любовью к родной природе и своим близким. И чем дальше он будет вынужден уехать от родной стороны, тем счастливее и радостнее будут воспоминания о любимом крае, тем мучительнее человеку будет оставаться на чужбине, вдали от своей Родины.

Трудно не согласиться с позицией автора текста.

Любовь к Родине – это чувство, знакомое каждому человеку. Оно согревает душу, наполняет ее счастьем и радостью, заставляет людей по-другому смотреть на мир, пробуждает желание защищать родную страну.

Вспомним известный роман Л.Н.Толстого «Война и мир». Во время войны 1812 года патриотический порыв объединил людей разных сословий, которые хотели защитить свою Родину от иноземных захватчиков. Так, Пьер Безухов сражался в рядах солдат, желая стать ближе к народу. Он даже принял решение пожертвовать собственной жизнью, когда остался в захваченной врагом Москве с целью убить Наполеона. Этим поступком герой хотел принести пользу своему народу и таким образом защитить свое Отечество.

В лирике С.Есенина русская природа часто является главным героем. Она может чувствовать, страдать, радоваться. Например, заря у поэта, «как котенок, моет лапкой рот», весна бредет, как странница, «с посошком в лаптях берестяных», а осень напоминает «рыжую кобылицу», которая чешет гриву и потому разбрасывает золотые листья вокруг. Так поэтично о русской природе мог написать только человек, искренне любящий свою Родину и переживающий за ее будущее.

Таким образом, любовь к Родине – это прекрасное чувство, которое позволяет человеку любить родную землю и чувствовать свою сопричастность к тем событиям, которые на ней происходят.